Социально-экономическое развитие США в «эру доброго согласия» и конфликт секций

С. Л. Нечай
Тема статьи - социально-экономическое развитие США во время президентства Джеймса Монро

Президентство Дж. Монро, которое часто называют «эрой доброго согласия», — интересное и вместе с тем сложное время для американского государства. Социально-экономическое развитие США в данный период не менее уникально, чем политическое. Во многом это обусловлено англо-американской войной 1812 г. , последствия которой ощущались на протяжении всей «Эры доброго согласия». При этом произошедшие изменения выдвинули на первый план ряд серьезных вопросов. От их решения зависели стабильность и дальнейший рост экономики страны.

Характерной особенностью экономики США рассматриваемого периода являлась ее многоукладность. В связи с этим традиционно выделяют три экономико-географические секции: Северо-Восток, Юг и Запад.

На Северо-Востоке преобладающей тенденцией экономического развития стал промышленный переворот. Вместе с англо-американской войной процесс его развития значительно усилился.1 По словам Н.Н. Болховитинова, именно с этого времени фабричное производство стало на твердую основу.2 Введение эмбарго 1807 г. и начало военных действий с Англией создали дефицит промышленных товаров в США. Удовлетворение возникшего спроса послужило стимулом для роста и развития национальной промышленности. При этом недостаток рабочей силы способствовал техническому совершенствованию. Важную роль в этих процессах также сыграло перераспределение капитала из невыгодной на тот момент торговли в промышленность.

Наибольшие успехи были достигнуты в текстильной отрасли. Здесь особенно показателен подъем в хлопчатобумажной промышленности, который прослеживается на основе статистических сведений о росте числа веретен и динамике образования новых предприятий на Северо-Востоке США.3 Статистика в то время была несовершенна, и приведенные данные отличаются относительностью (например, дата основания части предприятий неизвестна). Однако на основе уже имеющейся информации можно выявить определенные тенденции развития отрасли. Так, во время англо-американской войны 1812 г. наблюдался бурный подъем производства. Далее рост существенно замедлился, но не остановился. Это было связано с полноценным восстановлением импорта и, соответственно, наступившей конкуренцией, затем со стагнационным состоянием американской экономики во время экономического кризиса. Однако даже в период глубочайшей депрессии по-прежнему ежегодно открывались новые предприятия.4

В «эру доброго согласия» количественный рост сменился качественным: открывались предприятия нового типа, происходило более широкое распространение механического ткачества. К концу второго президентства Монро начался новый этап бурного роста. Это обусловлено не только модернизацией производства, но и рядом других факторов: неограниченная сырьевая база, повышение покупательского спроса, во многом связанное с демографическим ростом Запада, начало транспортной революции.5

Шерстяная промышленность в США заметно отставала от хлопчатобумажной. Период сильного подъема в 1812-1815 гт. сменился стагнацией. Хотя уже в начале «эры доброго согласия» предпринимаются первые попытки внедрить механический ткацкий станок. Тем не менее, перепись 1820 г. продемонстрировала значительный рост отрасли по сравнению с 1810 г.: количество фирм, выпускавших изделия из шерсти, увеличилось в 10 раз, многократно умножилось число веретен (как общее, так и в расчете на каждую машину).6

В целом ускорившееся во время войны прогрессивное развитие промышленности продолжалось в течение президентства Монро. Прежде всего, это был технический переворот в легкой промышленности. Однако не все отрасли развивались равномерно. Так, металлургия, несмотря на попытки внедрить некоторые технические инновации, многие десятилетия оставалась в числе отстающих.

Основой экономики Юга являлось рабовладельческое плантационное хозяйство. Ведущими продуктами, производимыми в этом регионе, были табак, сахар, рис и хлопок. Такие факторы, как узкие рамки природных условий, высокая стоимость и сложность разведения, медленный рост спроса не позволили первым трем из них получить широкое распространение. Поэтому главной культурой Юга постепенно становился хлопок. Этот процесс значительно ускорился с появлением новых сортов и изобретением хлопкоочистительной машины Уитни. Производство хлопка постоянно увеличивалось и со времени президентства Дж. Вашингтона до конца правления Мэдисона возросло в десятки раз.

В послевоенное время начался настоящий хлопковый бум. Произошло резкое увеличение производства и экспорта культуры. Эти процессы продолжались и в «эру доброго согласия». Так, объем производства хлопка с 1817 по 1825 г. вырос с 272 до 533 тыс. кип.7 Цены на него неуклонно поднимались вверх и к 1818 г. достигли пика в 34 центов за фунт.8 Большая часть хлопка шла на экспорт, где ведущим потребителем этого продукта была Англия. Основываясь на этих фактах, в марксистской историографии делался вывод о том, что именно нужды мощной английской текстильной промышленности стали основным стимулом роста американского плантационного рабовладельческого хозяйства. Однако ускорившийся после окончания англо-американской войны процесс промышленного переворота на Северо-Востоке США также создавал значительный спрос на хлопок. Другие культуры Юга тоже оказались востребованными, но рост цен и производства был более умеренный.

В целом в 1817-1818 гг. наблюдался высокий спрос на сельскохозяйственную продукцию США (в особенности на пшеницу и муку).9 Это было связано с плохой продовольственной ситуацией в Европе, сложившейся с окончанием наполеоновских войн, а также с чередой неурожайных лет.10

Активно развивающимся регионом США был Запад. С установлением мира он переживал новый виток подъема. Его освоение шло чрезвычайно неравномерно, но интенсивно. Колонизационное движение отличалось массовым характером, имело социально-неоднородный состав и проходило в несколько переселенческих волн. При этом в нем выделялось 2 направления: северное и южное. Вследствие этих факторов на Западе наблюдалось сочетание различных экономических укладов. Однако преобладающими во многих районах оставались патриархальное фермерское хозяйство и мелкое товарное производство.

Однако после войны с Великобританией в американской экономике имелись определенные проблемы. В первую очередь это катастрофическая ситуация в финансовом секторе: неконтролируемая денежная эмиссия, инфляция, рост количества коммерческих банков, огромный государственный долг и непогашенные займы. Основными причинами такого положения являлись как участие США в войне с бывшей метрополией, которое стало тяжелым бременем для развивающейся американской экономики, так и прекращение деятельности Первого национального банка в связи с истечением его полномочий в 1811 г. А. Галлатин в письме к Т. Джефферсону писал о подорванном доверии к правительству, полной необеспеченности государственных и, особенно, частных кредитов, высокой волатильности и инфляции.11 В августе 1814 г. федеральное правительство разрешило банкам, которым уже грозило скорое разорение, приостановить погашение своих задолженностей, но при этом продолжить операции. Это усугубило ситуацию, поскольку вплоть до февраля 1817 г. банкам позволялось не оплачивать обязательства звонкой монетой, но вместе с тем расширять кредит и принуждать должников погашать долги, как следует по закону.12

Текущие события выявили острую необходимость в центральном финансовом учреждении. Многие республиканцы, активно протестовавшие против экономических проектов Гамильтона в 1790-х, теперь выступали за создание нового банка. Среди них был и Монро, занимавший в то время пост госсекретаря. В 1815 г. Мэдисон в ежегодном послании к Конгрессу рекомендовал рассмотреть возможность восстановления национального банка.13 План его организации разработал министр финансов А. Дж. Даллас. В следующем году усилиями Кэлхуна и Клея законопроект был принят. Показательно, что создание Первого банка в 1791 г. поддерживал Север, а Юг был против. В партийном отношении его сторонниками были федералисты. Но спустя четверть века ситуация изменилась. Теперь за учреждение Второго банка выступали представители Юга и Запада, в то время как Север голосовал против. Причем среди его основных противников были федералисты.14

Национальный банк не оправдал возложенных на него ожиданий. Полностью нормализовать финансовую ситуацию так и не удалось: по- прежнему росло число банков (в 1811 г. их было 88, в 1816 г. — 246, а в 1818 г. — 392), увеличивалась денежная масса ничем необеспеченных бумажных денег, а возобновившиеся платежи звонкой монетой были скорее номинальными, чем реальными. Более того, Государственный банк, подобно частным, проводил широкую кредитную экспансию. В 1818 г. величина его кредитных операций достигла около 41 млн. долл. , сумма выпущенных им банкнот и чеков на предъявителя — 21,8 млн. долл. , а резерв металлических денег (собственные средства) составлял всего 2,5 млн. долл. 15 При этом по отношению к частным банкам он не смог провести должного регулирования. Большинство его действий сводилось к простым рекомендациям. Кроме того, положение ухудшало неумелое руководство президента банка У. Джонсона, а во многих представительствах банка процветало мошенничество.16 Таким образом, политика Второго банка изначально сводилась к раздуванию денежной массы и кредита. В конечном счете, его деятельность стала одной из причин грядущего экономического кризиса.

Другой важной послевоенной проблемой стала иностранная конкуренция. Стремление оградить национальную экономику от нее привело к возникновению движения за протекционизм. После Гентского мира восстановилась в полной мере внешняя торговля США. В страну хлынул бурный поток различных товаров. Главным импортером был бывший враг — Великобритания, обладавшая наиболее мощной и развитой промышленностью. Товары, произведенные в США, были не состоянии конкурировать с более дешевыми и качественными английскими изделиями. Интересно, что в английском парламенте считали начавшийся рост американской промышленности нарушением естественного хода вещей. Чтобы «задушить ее в колыбели», предлагалось, несмотря на убыток, заполнить рынок США британскими товарами.17

На волне послевоенного патриотического подъема при поддержке влиятельных промышленников учреждались различные общества, которые вели активную пропаганду создания протекционистской системы. Эти образования функционировали во многих штатах, но крупнейшим из них было Американское общество поощрения отечественной промышленности Нью-Йорка. На рубеже 1816-1817 гг. на одном из его заседаний прозвучал призыв смотреть на США не только как на аграрную и торговую, но и как на промышленную страну.18 В обществе состояли представители некогда враждовавших партий видные политики того времени: федералисты Дж. Адамс и Ст. Ван Ренслер, республиканцы Т. Джефферсон, Дж. Мэдисон, Д. Томпкинс и Дж. Монро.19 Это свидетельствует о стирании идейных границ и сближении политических платформ обеих партий. Ненадолго в отношении протекционизма действительно наступила «эра доброго согласия». Немаловажную роль в данном процессе сыграл постепенный уход республиканцев от прежних аграрных утопий при Мэдисоне, а затем при Монро. Даже идеолог и лидер партии Т. Джефферсон признал, что развитие отечественной промышленности стало вопросом независимости страны.20

В целях защиты молодой американской промышленности в 1816 г. Конгрессом был принят протекционистский тариф, устанавливавший пошлины в размере от 7,5 до 30% от стоимости импортируемых товаров. В этом вопросе ещё не проявлялись партийность и секционализм: его поддержали большинство представителей как обеих партий, так и различных секций.21 Здесь сыграли свою роль патриотические и националистские настроения, преобладавшие в американском обществе после войны.

Тариф 1816 г. положил начало протекционистской системе США. Однако он не принес полностью ожидаемого эффекта. Это произошло в силу ряда причин: временные размеры пошлин с постепенным снижением, неполная защита всех отраслей промышленности, колебание объема импорта наряду с уклонением от оплаты пошлин с помощью ряда посредников. В целом тариф отличался некоторой мягкостью, и развивающаяся американская промышленность оставалась по-прежнему сильно уязвимой.

Под давлением многочисленных петиций и жалоб правительство попыталось дополнить протекционистское законодательство. Уже в 1818 г. Конгресс принял новые законы, по которым отменялись положения тарифа 1816 г. о понижении размеров пошлин на хлопок и шерсть в 1819 г. и ужесточались защитные меры в металлургии и ряде других отраслей.22 Несмотря на успехи сторонников протекционизма, в это время набирает силу оппозиционное движение. В его состав вошли представители как аграрного Юга, так и торговых кругов Новой Англии. Среди ведущих аргументов был тезис о губительном воздействии покровительства промышленности на другие отрасли экономики. Поднимался вопрос о преимуществе аграрного государства над промышленным.23

С началом дебатов по вопросу принятия штата Миссури в состав США еще больше углубились секционные противоречия. В результате этого противникам протекционизма удалось помешать принятию в 1820 г. законопроекта, предусматривающего общее повышение пошлин. В последующие годы удача также не была на стороне протекционистов, но финансовый кризис заметно усилил их позиции.

Однако уже в 1824 г. Конгресс принял новый тариф, согласно которому пошлины повысились в среднем до 37%. Голосование по данному вопросу уже имело секционный характер. На первый план выступили экономические интересы регионов. Так, законопроект поддержали, главным образом, представители Запада и Севера. Плантаторы Юга и большая часть купцов Новой Англии были против. Южанин Дж. Рэндольф по поводу такой расстановки сил едко заметил, что «купцы и промышленники Массачусетса и Нью-Хэмпшира отказываются принять закон, в то время как люди в охотничьих рубашках, лосинах и мокасинах жаждут защиты для своего домашнего производства».24

Главным сторонником нового тарифа был вернувшийся на пост председателя Палаты представителей Г. Клей. В знаменитой речи в поддержку законопроекта он заложил основы протекционистской политики США. Во-первых, политик говорил о том, страна погрузилась в глубокую экономическую депрессию: неуклонно снижались объемы торговли (особенно экспорт), наблюдалось падение уровня доходов и зарплат, большая безработица, постоянные банкротства. По его мнению, подобные процессы происходили во всех отраслях и частях Союза, усиливаясь с каждым годом.25 Во-вторых, спикер обозначил главную цель принятия тарифа — создание стабильного внутреннего рынка. Он способствовал бы прогрессу отечественной промышленности и ее защите от конкуренции иностранных товаров.26 В-третьих, в связи с этим он предлагал развивать абсолютно все отрасли американской индустрии, особенно отстающие. Подобные меры привели бы к увеличению национального богатства. В-четвертых, Клей заявил о полном соответствии нового тарифа федеральной конституции. По его словам, законопроект находился в рамках полномочий Конгресса на регулирование торговли с иностранными государствами.27 В-пятых, принятие протекционистского тарифа не нанесло бы ущерба торговле и навигации, а также не привело бы к уменьшению государственных доходов. 28 Наконец, Клей не принимал политику фритредерства, считая протекционизм единственно верным направлением в развитии экономики США.29

Высокий протекционистский тариф являлся составной частью его «американской системы» и способствовал бы росту и защите внутреннего рынка от конкуренции иностранных товаров, развитию промышленности, урбанизации и, как следствие, увеличению спроса на сельскохозяйственные товары западных штатов.30

Выступления других сторонников тарифа лишь подтверждали либо дополняли аргументы Г. Клея. Так председатель комитета по промышленности Дж. Тод из Пенсильвании заявил, что посредством предложенных мер можно ожидать увеличения государственных доходов, по меньшей мере, через 3 года.31 Об этом также говорил представитель Нью-Йорка Дж. Стронг.32 Дж. Кэссэди из Ныо-Джерси доказывал конституционность рассматриваемого законопроекта.33

Против тарифа выступили представители Юга и Новой Англии. Первые видели в нем угрозу благополучию аграрной отрасли экономики и, главное, институту рабства, вторые — опасались любого ограничения торговли. Политик из Вирджинии П. Барбур затронул вопрос о конституционности протекционистского тарифа. По его мнению, «законопроект противоречил духу Конституции». Это выражалось в том, что право Конгресса на сбор налогов и пошлин использовалось не только по прямому назначению — пополнению государственной казны. Вместо этого, билль был направлен на промышленное стимулирование, которое не предусматривалось в основном законе государства. Для иллюстрации неправильного применения полномочий федеральной власти он сравнивал покровительство отечественной индустрии с использованием военно-морского флота для нужд частной торговли.34 В общих чертах точку зрения Барбура поддержали К. Рэнкин из Миссисипи и Дж. Гамильтон из Южной Каролины.35 Однако в дальнейших дебатах к вопросу конституционности законопроекта представители почти не возвращались.

Значительное внимание также уделялось и другим аспектам нового тарифа как составной части «американской системы». Ранее упоминаемый Рэнкин критиковал предложение спикера о развитии внутреннего рынка. Представитель штата Миссисипи считал, что данная идея Клея является ошибочной и не имеет никаких разумных оснований. Более того, она изначально рассчитана на то, чтобы «ввести в заблуждение и обмануть народ».36 Подобного мнения придерживался вирджинец Дж. Гарнетт.37 Кроме того, большинство представителей Юга ставили под сомнение высказывания Клея о кризисе в сельском хозяйстве и выгодности рассматриваемого законопроекта для аграрной отрасли США.38

Однако самым известным выступлением против тарифа стала речь представителя Массачусетса Д. Вэбстера, который выражал настроения торговых кругов. Во-первых, политик подверг сомнению заявления Клея о критическом состоянии экономики США и на примере Новой Англии доказал обратное. По его мнению, регион был вполне процветающим: жители имели стабильные доходы и получали высокие зарплаты, большие суммы выделялись на внутренние улучшения, образование и благотворительность. Это сильно контрастировало с мрачной картиной, которую описывал Клей.39 Во-вторых, он поставил вопрос о целесообразности дальнейшего поощрения американской промышленности, а также о необходимости учитывать нужды торгового и аграрного секторов экономики.40 В-третьих, Вебстер противопоставил протекционизму свободную торговлю, считая ее идеалом, к которому следовало стремиться.41

Помимо удачного выступления протекционистов в Конгрессе, их успеху способствовал еще целый ряд факторов как субъективного, так и объективного характера. Во-первых, значительное влияние на утверждение тарифа 1824 г. оказала позиция главы государства. Монро поддержал протекционизм в начале президентства, но затем, в присущей ему манере, высказывался весьма сдержанно и неясно по данному вопросу. После переизбрания у него сформировалась более четкая позиция. В ежегодном послании Конгрессу в 1823 г. он рекомендовал пересмотреть тариф в пользу повышения.42 Во-вторых, на подъем протекционистских настроений оказал сильное воздействие экономический кризис 1819 г. В-третьих, реформа избирательной системы, основанная на данных переписи 1820 г. , увеличила количество представителей от штатов, в которых преобладали настроения в пользу усиления покровительства промышленности. В-четвертых, происходит рост социальных сил, заинтересованных в поощрении и развитии промышленности. В- пятых, принятию законопроекта, несомненно, поспособствовала избирательная кампания накануне президентских выборов 1824 г.

За новый протекционистский тариф выступал не только архитектор «американской системы» — Г. Клей, но и другие кандидаты — Дж. Кв. Адамс, Э. Джексон и У. Кроуфорд.43 Наконец, внесла свой вклад широкая агитационная кампания сторонников протекционизма в печати. Например, известный филадельфийский публицист и издатель М. Кэри в памфлетах «Обращение к здравому смыслу и справедливости» (1822) и «Кризис (1823)» убедительно призывал к усилению покровительства отечественной индустрии и увеличению пошлин. В основе аргументации автора было сопоставление американской промышленности, находившейся, по его мнению, в депрессивном состоянии, с более продвинутой аналогичной отраслью экономики европейских стран, имевших тогда развитое протекционное законодательство.44 Он также выпустил сборник памфлетов других писателей, объединенных общей темой поощрения промышленности.45

Принятие тарифа 1824 г. имело огромное значение. Он значительно увеличил пошлины по сравнению с уже существовавшими. Это послужило толчком для развития американской промышленности. Поэтому известный историк и экономист Ф. Тауссиг считал, что реальная протекционистская политика США началась с принятием именно тарифа 1824 г.46

Законопроект по сравнению с аналогичным биллем 1816 г. не был принят единогласно, а лишь с незначительным перевесом. С одной стороны, голосование в Конгрессе в отношении тарифа 1824 г. являлось яркой демонстрацией секционного конфликта. С другой — оно стало одной из отправных точек в формировании новой партийной системы. Ведь дальнейшее рассмотрение этого вопроса проходило сквозь призму партийных интересов национальных республиканцев и демократов.

Одним из важных последствий установления мира между Англией и США была интенсификация миграции населения на Запад. Этому также способствовали дальнейшее оттеснение индейских племен и договоры с Испанией. Колонизационное движение приняло массовый характер. Пресса регулярно сообщала о неиссякающей волне переселенцев, описывая ежедневные процессии «семей, экипажей, повозок, негров и тележек».47 «Старая Америка, по-видимому, разрушается и движется на запад», — писал воодушевленный британский переселенец М. Биркбек. 48 По свидетельствам современников, дикая местность в кратчайшие сроки превращалась в поселения с домами, школами, церквями и культивируемыми участками.49 Миграция привела к земельному буму, который довольно быстро приобрел спекулятивный характер. Вскоре спекуляция в западных землях стала обычной нормой жизни.

Республиканское правительство долгое время рассматривало западные земли как неисчерпаемый источник пополнения государственной казны.50 Проводимая им политика даже в некоторой степени способствовала крупномасштабной скупке и перепродаже общественных земель. Так, для реализации по сравнительно небольшой цене (минимум 2 долл. за акр) были открыты огромные пространства на северо-западе и юго-западе. При этом покупателям обеспечивались весьма либеральные условия кредита. Будущие землевладельцы должны были внести четверть стоимости участка в течение 40 дней, а погашение оставшегося долга растягивалось на 4 года.51 Причем Конгресс неоднократно принимал решения об отсрочке взыскания по поводу неоплаты полной стоимости. С каждым годом, вплоть до экономического кризиса, количество проданных земель возрастало, а вместе с этим и доходы от них.

Однако активное стремление к покупке новых участков привело к значительной задолженности населения перед федеральной властью. Ее величина выросла с 3 млн. долл. в 1815 г. до приблизительно 17 млн. долл. в 1818 г. и 22 млн. долл. в 1819 г.52

Экономическое процветание, основанное на земельном и хлопковом буме, грандиозной кредитно-денежной экспансии, а также кратковременном спросе на ряд других товаров, оказалось непрочным. В результате во время президентства Монро произошел первый серьезный экономический кризис в истории США, получивший название в историографии — «Паника 1819 года». Современники называли данный период — «трудные времена» (hard times).53 Это было совершенно новое явление для американской экономики. С одной стороны кризисные ситуации подобного рода случались и ранее. Но они, как правило, были вызваны внешним воздействием или международными конфликтами. В данном случае, наряду с вышеизложенными факторами, действовали и внутренние. Поэтому причины происхождения «Паники 1819 г. » отчасти крылись в самой американской экономике и соответствующей послевоенной политике США. С другой стороны, это был кризис общенационального масштаба, затронувший различные слои населения: от фермеров и рабочих до крупных промышленников и финансистов.

В 1818-1819 гг. начали падать спрос и цены на американскую сельскохозяйственную продукцию, в том числе и на хлопок. Снизились объемы как экспорта, так и импорта. Иностранные банки отказали в дальнейшем предоставлении кредита и потребовали от США погашения задолженности. Причем оплата производилась металлическими деньгами. В то время стабильность банковской системы США обеспечивала свободная конвертируемость бумажных денег в звонкую монету. Однако баланс между ними был уже давно нарушен и на волне кредитного бума осуществлялся массовый выпуск банкнот. Кроме того, Центральный банк, кредитовавший частные, требовал возвращения долгов именно звонкой монетой. Отток металлических денег привел к приостановлению обмена бумажных денег и, соответственно, подрыву доверия к ним, а в перспективе — ко всей банковской системе.

Это внесло дестабилизацию в хрупкую экономическую систему США. Последовали инвестиционная паника и массовые распродажи.54 При этом первоначальные попытки Банка США исправить ситуацию привели к быстрому и сильному сжатию объема кредитно-денежных инструментов (сумма банкнот и депозитов упала почти в 2 раза), что только усугубило ситуацию.55 «Бумажный пузырь лопнул», — писал Т. Джефферсон в 1819 г. в письме к Дж. Адамсу.56 На протяжении нескольких лет неотъемлемой частью жизни США стали банкротства, остановка промышленных предприятий, безработица, инфляция. Участились случаи тюремного заключения за долги.57 Сенатор Бэнтон, описывая тяжелую финансовую ситуацию 1819-1820 гг. и упадок кредитно-денежных отношений, называет это время периодом уныния и страдания.58

Президент и правительство не сразу признали существование кризиса, поэтому серьезных мер для его предотвращения поначалу практически не предпринималось. Так, Дж. Монро в конце 1818 г. в ежегодном послании Конгрессу не только не замечал первых признаков экономической нестабильности, а наоборот, прославлял необычайно высокий урожай и процветающую коммерцию.59 На следующий год он уже говорил о том, что имеются некоторые проблемы в финансовом секторе и промышленности, но они вполне поправимы.60 Пятый президент, по-видимому, придерживался широко распространенного в то время мнения, что выход из сложившегося положения не в масштабных реформах, а в индивидуальном самосовершенствовании. Американский экономист М. Ротбард отмечал популярность идеи невмешательства государства в экономику (laissez-faire) среди значительной части общества в период депрессии. Все чаще в прессе высказывались мысли о том, что для восстановления экономического равновесия нужно лишь время. Нравственное развитие, культивация таких качеств, как трудолюбие и экономия объявлялись универсальными средствами для приближения выхода из кризиса.61

В период паники 1819 г. на местах возникают различные общественные движения. Одними из крупнейших были антибанковское и протекционистское. Первое возникло на волне всеобщего убеждения в полной ответственности банков за возникший кризис. При этом оно не отличалось большой однородностью. По поводу изменения банковской системы и монетарной политики вносилось множество различных предложений, которые кардинально отличались друг от друга: от умеренного реформирования до радикальных планов по отмене банков. Кроме того, легислатуры штатов вели активную деятельность, направленную на ограничение полномочий Национального банка, который называли «монстром». Но в целом она не увенчалась успехом, поскольку федеральное правительство и Верховный суд поддержали банк.62

Интересно, что многие из политиков, выдвигавшихся на тот или иной пост в период кризиса, использовали антибанковские настроения в избирательной кампании.63 В качестве примера можно привести будущего девятого президента У. Гаррисона, баллотировавшегося осенью

<![if !supportLists]>1818  <![endif]>г. в Сенат от штата Огайо. Генерал, некогда возглавлявший местное отделение Национального банка, «провозгласил себя врагом банков в целом и особенно Банка США».64 Депрессия в промышленности значительно усилила протекционистское движение. Тем не менее, в

<![if !supportLists]>1819  <![endif]>г. Конгресс отклонил законопроект о повышении тарифов. Частично это связано с появлением антипротекционистских настроений, в том числе с теорией свободной торговли (фритредерство). Но в 1824 г. протекционистам удалось принять новый тариф.

В период кризиса по вопросу монетарной политики формируются два диаметрально противоположных направления. Сторонники первого из них (Hard money policy) выступали за переход к системе, основанной исключительно на звонкой монете и 100% резервировании. Бумажные деньги постепенно ликвидировались. Эмиссия денежных средств и кредитные операции должны быть строго ограничены. Эту позицию в той или иной степени поддерживали Т. Джефферсон, Дж. и Дж. Кв. Адамсы, Х. Найлс, Т. Ритчи, У. Пламер.65 Многие из идей этого направления были позднее восприняты Э. Джексоном и его сторонниками (М. Ван Бюреном, Т. Х. Бентоном, Дж. К. Полком).66 Представители другого лагеря, напротив, считали нужным полный переход к неконвертируемым бумажным деньгам. При этом они полагали, что многие кризисные проблемы были вызваны уменьшением денежной массы, поэтому ее стоит увеличить. Именно это должно привести в равновесие экономику США. К сторонникам данной монетарной политики можно отнести T. JIoy, Дж. Свона, У. Кроуфорда.67 Дж. Мэдисон также допускал существование режима бумажных денег, но строго ограниченного правительством.68 В борьбе этих направлений отсутствовала жесткая региональная и классовая детерминация. В «эру доброго согласия» ни одно из них не смогло победить. Существенной реформы в сфере монетарной политики не проводилось, но с оглядкой на прошедший кризис были внесены некоторые изменения (ограничение кредитно-денежной экспансии).

В ноябре 1820 г. президент Монро, наконец, проявил инициативу в вопросе антикризисных мер. Он рекомендовал Конгрессу заняться решением одной из ключевых проблем — огромной задолженностью населения, возникшей в результате продажи общественных земель в кредит.69

Ранее в апреле этого года уже был принят аграрный закон, согласно которому минимальная цена на землю снижалась с 2 до 1,25 долл. за акр, размер участка уменьшался с 160 до 80 акров, отменялась возможность кредита.70 Посредством этого акта правительство надеялось привлечь более широкие слои населения к покупке земли, тем самым увеличив доходы казны. Что касается предложения президента по ликвидации долга за землю, то оно немедленно получило отклик в Конгрессе, особенно со стороны представителей западных штатов, где было сконцентрировано наибольшее количество должников. Интересно, что во время обсуждения проекта сенатор У. Смит из Южной Каролины попросил его отстранить от голосования, поскольку он был одним из должников и, соответственно, заинтересованной стороной. Но ему было отказано по причине того, что его интересы совпадают с интересами всей страны.71

Министр финансов Кроуфорд подтвердил легитимность и целесообразность реструктуризации долга населения, поскольку государство являлось главным кредитором.72 В результате 2 марта 1821 г. был принят закон, позволявший должникам выкупать землю по сниженным ценам. В случае невозможности погашения они могли отказаться от неоплаченной части земли, сохранив при этом уже оплаченную.73 Эти меры в сочетании с аграрным законом 1820 г. позволили постепенно ликвидировать задолженность населения и перенаправить возвращенные земли на продажу.

Доходы государства оказались не в лучшем состоянии. По наблюдениям русского посла в США в 1819-1822 гг. П. И. Полетики, значительно сократились прибыли от главных источников пополнения бюджета — продажи государственных земель и сбора таможенных пошлин. Государственный долг на 1 января 1820 г. достиг 88 885 203 долл.74 В декабре 1819 г. министр финансов У. Кроуфорд, выступавший в Конгрессе с ежегодным докладом, сообщил о грядущем дефиците бюджета.75 Президент был вынужден санкционировать заем.

Для стабилизации финансовой ситуации правительство попыталось урезать расходы. В большей степени эти меры затронули военный департамент. К неудовольствию президента Монро, всегда придававшего большое значение развитию этого ведомства, были сокращены расходы на строительство фортификационных сооружений и численность армии.76 Также предпринимались попытки уменьшить зарплату государственных служащих.77 Власти штатов в течение кризиса принимали законы о помощи должникам. Кроме того, обсуждались вопросы банкротства и предотвращения заключения в тюрьму за долги.78

К 1822 г. экономика США постепенно выходит из депрессивного состояния, но до показателей докризисного уровня было далеко. Объемы торговли и цены восстанавливались долго. Несмотря на стагнационное состояние промышленности во время паники 1819 г., на многих предприятиях прошло техническое усовершенствование. К концу президентства Монро в этой отрасли экономики наступило некоторое оживление, а за ним и новый подъем. Пережитый кризис также в некоторой степени способствовал принятию закона о внутренних улучшениях и протекционистского тарифа.

Таким образом, в рассматриваемый период важную роль стали играть интересы секций, что во многом связано с социально-экономическим развитием трех регионов: промышленного Северо-Востока, плантаторского Юга и, наконец, Запада с его фермерским хозяйством и мелкотоварным производством. Промышленный переворот усилил эту специализацию. В связи с этим на передний план стали выходить региональные проблемы. Разные интересы населения обозначили различия в позициях политиков. Отсюда следует, что социально-экономическое развитие способствовало вызреванию секционных противоречий и ускорило крах однопартийности «эры доброго согласия».

Примечания

  • Шпотов Б. М. Промышленный переворот в США. В 2 ч. — М. , 1991. — Ч. 1. — С. 18-20, 84, 90-91.
  • Болховитинов Н. Н. Доктрина Монро (происхождение и характер). — М. , 1959. — С. 11.
  • Clive D. The Early Development of the American Cotton Manufacture// Quarterly Journal of Economics. 1925. — vol. 39. — P. 452; Woodbury’s tables and notes on the cultivation, manufacture, and foreign trade of cotton. — Washington, 1836. -P. 51.
  • Clive D. Op. cit. — P. 466.
  • Шпотов Б. М. Указ. соч. -C. 91-101.
  • Там же. — C. 106-107, 109; Clark V. S. History of manufactures in the United States,1607- 1860. — Washington, 1916. — Vol. I. -P. 562, 565; Cole A. H. The American Wool Manufacture. — Cambridge, 1926. -Vol I, -P. 111-112.
  • Historical Statistics of the United States, 1789-1945: A Supplement to the Statistical Abstract of the United States, United States. Bureau of the Census. — Washington, 1949. — P. 109.
  • Niles’ Weekly Register. — Vol. L. — P. 387.
  • Pitkin T. A Statistical View of the Commerce of the United States of America. — New Haven, 1835. -P. 99.
  • Haulman C. A. Virginia and the Panic of 1819. — L. , 2008. — P. 11-12.
  • The writings of Albert Gallatin / Ed. by H. Adams. In 3 vols. — Philadelphia, 1879. — Vol. I. — P. 668.
  • Ротбард М. История денежного обращения и банковского дела в США: с колониального периода до Второй мировой войны / Пер. с англ. Б. Пинскера. — Челябинск, 2009. — С. 72-73.
  • A compilation of the messages and papers of the presidents, 1789-1897. -Vol. I. — P. 566.
  • Hammond B. Banks and Politics in America from the Revolution to the Civil War. — Princeton, 1957. -P. 240.
  • Historical Statistics of the United States, 1789-1945. — P. 261; Rothbard M. N. The Panic of 1819. Reactions and Policies. -Alabama, 2002. -P. 7-8.
  • Kaplan E. S. The Bank of the United States and the American Economy. — Westport, 1999. — P. 61-63.
  • Hansard T. C. The Parliamentary Debates. — L. , 1816. — Vol. XXXIII. -P. 1099.
  • Address of the American Society for the Encouragement of Domestic Manufactures to the people of the United States . — N. Y. , 1817. — P. 9-10.
  • Niles’ Weekly Register. — Vol. XII. — P. 412-413.
  • Ibid. — Vol. IX. — P. 451.
  • Dangerfield G. The awakening of American nationalism. 1815-1828. -N. Y., 1965. — P. 14.
  • Ibid. — P. 51.
  • Niles’ Weekly Register. — Vol. XVII. — P. 353-355.
  • Annals of Congress, House of Representatives, 18th Congress, 1st Session. —  P. 2370.
  • State papers and speeches on the tariff / Ed. by F. W. Taussig. — Cambridge,      1893. — P. 254-256.
  • Ibid. — P. 265-269.
  • Ibid. — P. 304-305.
  • Ibid. — P. 283-290.
  • Ibid. — P. 298.
  • Болховитинов H. H. Доктрина Монро. — C. 32.
  • Annals of Congress, House of Representatives, 18th Congress, 1st Session. — P. 1478.
  • Ibid. — P. 2121-2123.
  • Ibid. — P. 2149-2150.
  • Ibid. -P. 1918-1919.
  • Ibid. — P. 2004-2005; 2207-2208.
  • Ibid. — P. 2010.
  • Ibid. — P. 2091.
  • Ibid. -P. 1926.
  • The Works of Daniel Webster. — Boston, 1853. — Vol. III. — P. 97-100.
  • Ibid. -P. 105-106,130-131.
  • Ibid. -P. 110,114-116.
  • The writings of James Monroe / Ed. by S. M. Hamilton. In 7 vols. — N. Y. , 1898-1903. — Vol. VI.  — P. 336.
  • Taussig F. W. The Tariff History of the United States. — N. Y. , 1914. — P. 74.
  • Carey M. An appeal to common sense and common justice. — Philadelphia, 1822; Idem. The crisis: a solemn appeal to the President, the Senate and House of Representatives, and the citizens of the United States. — Philadelphia, 1823.
  • Idem. Essays on political economy. — Philadelphia, 1822.
  • Taussig F. W. The Tariff History of the United States. — N. Y. , 1914. — P. 68.
  • Niles’ Weekly Register. — Vol. XI. — P. 227, 208, 223, 236; Vol. XII. — P. 304; Vol. XIII — P. 224.
  • Birkbeck M. Notes on a journey in America from the coast of Virginia to the Territory of Illinois. -L., 1818. -P. 30.
  • Hodgson A. Letters from North America, written during a tour in the United States and Canada. In 2 vols. — London, 1824. — Vol. I. — P. 269-271.
  •  Политические партии в США в новое время / Под ред. Н. В. Сивачева. — М. , 1981. -С. 128.
  • The public statutes at large of the United States of America / Ed. by R. Peters. — Boston, 1845. Vol. II. — P. 74.
  • American State Papers. Finance. — Vol. 3. — P. 718.
  • Force P. National Calendar, 1820. — Washington, 1820. — P. 215.
  • Howe D. W. What Hath God Wrought. The Transformation of America, 1815-1848. — N. Y. , 2007. — P. 142-144; North D. C. Economic growth of the United States, 1790-1860. — New Jersey, 1961, — P. 182-188.
  • Ротбард М. История денежного обращения и банковского дела в США. — С. 87-88.
  • The writings of Thomas Jefferson / Ed. by P. L. Ford. In 10 vols. — N. Y. , 1892-1899. — Vol. X. — P. 146-147.
  • Channing E. A History of the United States. — N. Y. , 1905-1925. — Vol. V. — P. 314; История США. -T. 1. -C. 290.
  • Benton Th. H. Thirty Years’ View or; A History of the Working of the American Government for Thirty Years, from 1820 to1850. In 2 vols. -N. Y. , 1854,-Vol. I. -P. 5-6.
  • A compilation of the messages and papers of the presidents, 1789-1897. — Vol. II. — P. 39.
  • Ibid. -P. 54.
  • Rothbard M. N. The Panic of 1819. — P. 21-23; Niles’ Weekly Register. — Vol. XVIII. — P. 321.
  • Turner F. J. Rise of the New West, 1819-1829. — N. Y„ 1906. — P. 137-138; Catterall R. Ch. i he Second Bank of the United States. — Chicago, 1902. — P. 64-65, 67; Согрин B. B. Политическая история США. — М. , 2001. — С. 105-106.
  • McMaster J. B. A history of the people of the United States, from revolution to the civil war. In 8 vols. — N. Y. , 1883-1913. -Vol. IV. -P. 488.
  • Niles’ Weekly Register. — Vol. XVII. — P. 139.
  • The writings of Thomas Jefferson. — Vol. X. — P. 146-147,150-151; The works of John Adams. Vol. X. — P. 376; Niles’ Weekly Register. — Vol. XV. — P. 364; Rothbard M. N. The Panic of 1819. -P. 138-139.
  • Ротбард М. История денежного обращения и банковского дела в США. — С. 89-91.
  • Rothbard M. N. The Panic of 1819. — P. 104-115, 118, 122-123; Swan J. An address to the President, Senate, and House of Representatives of the United States. — Boston, 1819.
  • The writings of James Madison / Ed. by G. Hunt. In 9 vols. — London and N. Y. , 1900-1910. — Vol. IX. — P. 26-27.
  • A compilation of the messages and papers of the presidents, 1789-1897. — Vol. II. — P. 78.
  • The public statutes at large of the United States of America. — Vol. III. — P. 566-567.
  • Benton Th. H. Op. cit. — P. 12.
  • Annals of Congress, House of Representatives, 16th Congress, 2st Session. — P. 496-497.
  • The public statutes at large of the United States of America. — Vol. 111. -P. 612-614.
  • Poletika P. l. A sketch of the internal condition of the United States of America, and of their political relations with Europe by a Russian. — Baltimore, 1826. — P. 60-62.
  • Reports of the Secretary of the United States. — Washington, 1837. — Vol. II. — P. 148.
  • Memoirs of John Quincy Adams, Comprising Portions of His Diary from 1795 to 1848 / Ed. by Ch. F. Adams. In 12 vols. Philadelphia, 1874-1877. — Vol. V. — P. 330-333; Perkins S. Historical sketches of the United States, from the peace of 1815 to 1830. -N. Y. , 1830. — P. 221-222; Hildreth R. The history of the United States of America. In 3 vols. — N. Y. , 1855. — Vol. III. — P. 705; Ammon H. James Monroe: The Quest for National Identity. — N. Y. , 1971. — 470-472; Niven J. John C. Calhoun and the Price of Union. — Louisiana State University Press, 1993. — P. 90-92.
  • Perkins S. Op. cit. — P. 220-221.
  • Turner F. J. Op. cit. — P. 148.

Нечай С. Л. Социально-экономическое развитие США в «эру доброго согласия» и конфликт секций / С. Л. Нечай // Всеобщая история. Современные исследования. Межвузовский сборник научных трудов / под ред. С.Ф. Блуменау. - Вып. 23. - Брянск, 2014. - C. 109-125

Скачать