«Час пик» в истории США: выборы 1864 г., решившие судьбу Союза штатов

Президентские выборы 1864 г. должны были во многом определить судьбу миллионов американцев и того времени, и последующих поколений.

В стране четвертый год бушевала гражданская война. Белые южане бились насмерть с белыми северянами. Недавно изобретенный телеграф по азбуке Морзе отстукивал на аппарате военного ведомства в Вашингтоне списки убитых. Полмиллиона молодых американцев уже сложили головы на поле брани и еще больше возвращались домой ранеными и изувеченными. Страна покрылась полевыми и тыловыми госпиталями. В лагерях и тюрьмах томилось более 400 тыс. военнопленных: 193,7 тыс. северян на Юге и 214,9 тыс. южан на Севере.1 Приостановка действия закона о неприкосновенности личности привела к произвольным арестам 38 тыс. северян и временному закрытию 200 газет.2

Человеческие ресурсы как Юга, так и Севера таяли с каждым новым сражением. Уже появились сельские округа и города, которые из-за нехватки мужчин призывного возраста не могли полностью выполнить разнарядку по призыву в армию. «Наша армия, — записал генерал Уильям Шерман в эти дни, — обессилена: много убитых и раненых, многие покидают армию из-за окончания контракта. Тяжело видеть, как по этой причине уходят целые подразделения”.3

В тяжелейшем положении находились финансисты. Ежедневно война поглощала более 2 млн. долл. Казна была пуста, государственный долг достигал безумной по тем временам суммы 1.700 млн. долл.4

Выпуск громадного количества бумажных денег — гринбеков, получивших название от зеленой виньетки на оборотной стороне ассигнации, не обеспеченных золотым запасом, привел к их обесцениванию. Уже с декабря 1862 г. все банки и казначейство США прекратили размен бумажных денег на золото. Стоимость гринбеков падала с головокружительной быстротой, достигнув низшего предела в 1864 г. В то же время цены на товары неизменно росли. К концу войны цены более чем удвоились по сравнению с началом 1861 г. Попытки правительства наскрести деньги на войну, приняв закон об откупе от несения военной службы за 300 долл., привели к неприятным последствиям: бунтам против призыва в армию, разгрому федеральных учреждений, грабежам, поджогам и негритянским погромам в Нью-Йорке, Чикаго, Детройте и других местах. Хаос, царивший в городах, способствовал небывалому разгулу преступности. Местная полиция оказывалась бессильной. Для наведения порядка с фронта присылались войсковые соединения.

Федеральные власти попытались бороться с инфляцией, издав в июне 1864 г. закон о золоте, по которому сделка объявлялась преступлением, если оплата наличным золотом не производилась в день ее заключения. Но вместо того, чтобы стабилизировать курс доллара и положить конец спекуляции золотом, закон привел к обратному: курс доллара стремительно падал, а цены бешено рванулись ввысь. В течение двух недель банкиры, спекулянты и посредники в диком азарте загребли огромные деньги. На 17-й день президент и конгресс признали свою ошибку. Закон был отменен, но денежный рынок еще долго приходил в себя от пережитой лихорадки. Ограбленный народ на митингах требовал, чтобы правительство приказало построить виселицы для мошенников и спекулянтов. Золото поднималось в цене, а бумажные доллары обесценивались. Ассигнация достоинством в 10 долл. стоила всего 3,9 долл. в золоте.5 Этот барометр хозяйственной жизни общества показывал, что федеральное правительство семимильными шагами приближалось к финансовому банкротству.

Население многих штатов, особенно в районах, подвергавшихся вторжениям войск, страдало от разрушений, поджогов и грабежей со стороны разных «партизанских» отрядов и кочевавших банд дезертиров. Падение реальной заработной платы и рост цен доводили горожан до нищенского состояния. Разорялся слой мелких предпринимателей, ремесленников и торговцев. В тяжелейшем положении оказались учителя, врачи, газетчики, преподаватели колледжей.

В обстановке неразберихи и сумятицы, возникшей в связи с ведением широкомасштабной войны, вольготно чувствовали себя разного рода авантюристы и спекулянты. В федеральных учреждениях столицы и на местах пышным цветом расцвели коррупция и казнокрадство. За взятки таможенные чиновники готовы были разрешить вывоз и ввоз чего угодно. Особенно прибыльной оказалась контрабанда хлопка с Юга. В ней был замечен даже заместитель военного министра. «Подношения» позволяли не платить налоги, в армию поставлялось негодное вооружение и продовольствие. Альянс поставщиков с высокопоставленными чиновниками давал возможность крупным ворам уходить от правосудия. Чиновники без стеснения разными способами грабили казну. За четыре года войны правительству президента Авраама Линкольна пришлось расстаться с 1,5 тыс. федеральных служащих из всего чиновничьего корпуса в 1,639 человек. Таково было положение в стране за несколько месяцев до президентских выборов.

Но состоятся ли сами выборы в условиях кровавой междоусобицы? Пойдет ли на них федеральное правительство? На эти вопросы твердо ответил сам президент: «Можно сказать, что мятеж поставил республику в критическое положение… и в связи с этим выборы стали насущно необходимыми. У нас не может быть полномочного правительства без выборов, и если бы мятеж заставил нас отказаться от всенародных выборов или отсрочить их, южане вправе были бы считать, что они нас уже победили или поставили у края пропасти».6

Выборы 1864 г. не раз освещались как в общих работах по истории гражданской войны, так и в биографиях Линкольна. Количество изданных на английском языке книг о Линкольне уступает только жизнеописаниям Иисуса из Назарета и Уильяма Шекспира.7 Во втором томе коллективного труда «История американских президентских выборов 1789-1968» по теме, исследуемой в настоящей статье, содержится обстоятельная глава, принадлежащая перу Хэролда Хаймена.8 Выборы 1864 г. исследовались также в работах и курсах по истории США тех лет. Из недавно вышедших отметим солидные монографии Дж. Макферсона, Ф. Пэлудана, Ч. Роланда.9 В отечественной историографии эта тема получила освещение в книге Р.Ф. Иванова.10 Но до сего дня наиболее весомым вкладом в изучение президентских выборов 1864 г. является монография Уильяма Зорноу.11 Она основана на тщательном изучении, сопоставлении и анализе таких правдивых источников, как не предназначавшиеся для печати письма и документы из личных архивов более ста крупнейших политических, военных и общественных деятелей той поры. Это позволило автору проникнуться духом эпохи и показать, что думали и как действовали люди, стоявшие у кормила правления в те тревожные дни, когда решалась судьба страны. Однако вне сферы внимания автора книги оказалась основная масса северян, которые, рискуя жизнью, подавляли мятеж и трудились в тылу во имя победы. «Запомните, что не от политиков, не от президентов, не от жаждущих занять должность в правительстве, — обращался Линкольн к простым людям Америки, — а от вас самих зависит решение вопроса: будет ли сохранен Союз и будут ли свободы нашей страны обеспечены последующим поколениям».12

Автор предлагаемой читателю статьи поставил перед собой задачу на основе конкретных исторических материалов, в частности «входящих» документов, отложившихся в архиве Линкольна, выяснить, какую роль играли ничем не выделявшиеся граждане — сторонники Союза в «час пик» общенационального кризиса.

За три года войны в политической обстановке произошли большие перемены. Республиканская партия, чьим победоносным кандидатом на выборах 1860 г. был Линкольн (с 1862 г. она стала называться партией Общенационального Союза), отчетливо разделилась на две основные фракции: радикалов и умеренных. В демократической партии выявлялись три течения. Те демократы, у которых проявлялась тенденция к открытой поддержке республиканцев и которые были готовы сражаться за сохранение единства штатов, получили на политической арене название «демократы за войну».

Умеренные демократы также выступали за активное ведение войны, но были против партии Общенационального Союза, поскольку не одобряли действия правительства Линкольна против гражданских свобод и его курса на освобождение рабов. Особенно резко они выступали против Прокламации от 1 января 1863 г., которая гласила: «На территории всех мятежных штатов рабы объявляются свободными». Освобожденные рабы принимались в вооруженные силы и военно-морской флот США. Более того, демократы считали Прокламацию об освобождении рабов и вооружение негров опасными для населения, преградой на пути восстановления мира и порядка в стране. Эта часть умеренных демократов полагала, что, как только в результате военных успехов Севера южане изъявят готовность восстановить Союз, им следует предоставить все конституционные права, включая право собственности на землю и на рабов.

Третья фракция носила довольно обманчивое название «демократы за мир». Эта группа чрезвычайно активно — не только на словах, но и на деле — выступала против военных усилий Севера. На страницах прессы, с трибун конгресса и законодательных собраний она ратовала за мир с мятежниками, если даже это означало признание южной конфедерации. Патриоты называли участников этой фракции «медянками», медноголовыми. Такое прозвище они получили в прессе и среди населения по характеру и приемам своих действий. В Америке медянками или медноголовыми (copperheads) называют опасных ядовитых змей с чешуей на голове красноватых (медных) тонов. Во главе «медноголовых демократов» стоял конгрессмен от штата Огайо Клемент Л. Вэлландигэм. В течение всей войны деятельность этой фракции оказывала неоценимую услугу мятежному Югу.

Таким образом, на политической арене складывалась весьма запутанная и далеко не ясная рядовым гражданам ситуация. Примерно половина демократов была уверена, что войну против своих южных соотечественников вообще не нужно было начинать. Они требовали ее немедленного прекращения как безнравственной и бесчеловечной. С другой стороны, около половины республиканцев считали, что война против южных мятежников ведется нерешительно и не теми методами. Эти радикалы требовали:

1. Объявить о конфискации земельных владений плантаторов и раздаче их небольшими участками солдатам федеральной армии, безземельному белому и черному населению Юга.
2. Отпустить на свободу рабов на территории всей страны, то есть не только на Юге, но и в так называемых пограничных, то есть сопредельных с Югом штатах — Мэриленд, Кентукки, Западная Вирджиния, Делавер, Миссури.
3. После подавления мятежа со штатами Юга обращаться как с враждебной территорией. Всех поднявших оружие против Союза строго наказать, а зачинщиков и главарей мятежа повесить.
4. Установление новой власти и перестройка южного общества должны находиться в руках конгресса, а не президента.

Власти ряда пограничных штатов явно симпатизировали Югу, а население почти поровну разделялось между сторонниками присоединения к конфедерации Юга и теми, кто оставался верен Союзу. Поэтому правительству Линкольна приходилось лавировать между враждующими сторонами. Отвергая прямолинейные требования радикалов, президент старался проводить гибкую политику, и ему с трудом удавалось удерживать эти пять сопредельных с Югом штатов в некотором дружественном нейтралитете.

Хотя значительная часть оппонентов Линкольна в рядах партии Союза неохотно склонялась к тому, что им придется все же поддержать его кандидатуру в президенты, было много таких, кто безоглядно требовал найти более подходящую для выполнения их целей фигуру. Особое возмущение радикалов вызывали планы Линкольна по умиротворению мятежных штатов после их освобождения. Они приходили в негодование при одном упоминании его прокламации об амнистии и реконструкции отделившихся штатов, опубликованной в самом конце 1863 г. Прокламация действительно была составлена в мягкой и неоскорбительной для южан форме. Она предусматривала создание в отделившихся штатах органов управления на основе новых местных конституций, запрещающих рабство. Для этого требовалось одобрение лишь 10 процентов населения от количества избирателей на 1860 г. У бывших мятежников, за исключением ограниченного числа высших политических и военных деятелей Юга, восстанавливались право собственности (за исключением права рабовладения) и гражданские права при условии принятия клятвы на верность Союзу штатов.13

Радикалов не устраивал не только слишком мягкий, как они считали, подход президента. Они решительно заявили, что все вопросы по реорганизации Юга являются исключительно прерогативой конгресса. В своем рвении они совершенно игнорировали то, что сам Линкольн рассматривал предложенный им план как предварительный и требующий корректировки с учетом обстоятельств и положения в каждом освобождаемом штате. Президент указывал, что нельзя допустить, чтобы накануне выборов другие вопросы отвлекали внимание избирателей от самой главной задачи — добиться победы в войне и восстановления Союза. Однако радикалы не внимали никаким доводам и разъяснениям.

При таких кардинальных разногласиях часть радикалов партии Союза не только начала думать о замене Линкольна на посту президента более приемлемым для них кандидатом, но и приступила к практическим шагам в этом направлении. После неудачной попытки организовать выдвижение кандидатом в президенты амбициозного министра финансов Сэлмона Чейза радикалы пошли на открытый раскол партии Союза.

В марте 1864 г. радикальная фракция партии Союза, едва успев организационно оформиться, оповестила о намерении созвать свой съезд в Кливленде. Под «Обращением к народу Соединенных Штатов» стояли подписи известных политических и общественных деятелей из 11-штатов. В подготовке антилинкольновского съезда активное участие принимали неистовый аболиционист Уэндел Филлипс, редактор «Нью-Йорк трибюн» Горас Грили и видный негритянский деятель Фредерик Дуглас. Поскольку радикалы рассчитывали на участие в их движении «демократов за войну», их партия приняла несколько странное название «партия радикальной демократии».

Съезд открылся в Кливленде, штат Огайо, 31 мая 1864 г. при участии около 400 делегатов от 15 штатов и округа Колумбия. В резких выражениях съезд осудил «узурпацию власти президентом Линкольном». Предвыборная платформа призывала к бескомпромиссному ведению войны до победного конца, принятию 13-й поправки к конституции о запрете рабовладения, соблюдению неприкосновенности личности, свободы слова и печати, прямым выборам президента и вице-президента (причем только на один срок, чтобы исключить опасную для них кандидатуру Линкольна). Вопросы преобразования мятежных штатов после их освобождения должны были стать прерогативой конгресса, но не президента. Наконец, последний по счету, но отнюдь не последний по важности пункт платформы требовал «в качестве меры справедливости произвести конфискацию земельной собственности мятежников и раздать ее солдатам и действительным поселенцам»‘.14

Среди обсуждавшихся в кулуарах съезда кандидатур на президентский пост назывались имена трех генералов: Уильяма Гранта, Джорджа Макклеллана, Джона Фримонта. Выбор съезда остановился на последнем. Он был известен тем, что еще в августе 1861 г., будучи командующим армией в Миссури, издал приказ о конфискации собственности — земли, рабов, скота и другой — только у тех граждан этого штата, кто активно сотрудничал с врагом.15 При этом конфискованные рабы должны были отпускаться на свободу. Но приказ был тогда отменен Линкольном, а генерал снят с должности. В письме о согласии баллотироваться в президенты от партии радикальной демократии Фримонт осудил методы и формы ведения войны администрацией Линкольна, а ответственность за раскол партии Союза и нелояльность в ее рядах возложил полностью на президента. Фримонт был согласен принять все пункты программы, за исключением одного — о конфискации земель мятежников. Партия радикальной демократии надеялась использовать еще остававшуюся популярность Фримонта на Западе и среди компактной группы немецких эмигрантов. Однако сам Фримонт соглашался на немедленное снятие своей кандидатуры в том случае, если собиравшийся через неделю в Балтиморе съезд партии Союза выдвинет любого другого кандидата, но только не Линкольна.16

Уже один тот факт, что отколовшаяся партия радикальной демократии раньше всех вступила в избирательную борьбу, мог иметь неблагоприятные для судеб страны последствия. Действия экстремистов поставили под серьезную угрозу выступление единым фронтом всех приверженцев Союза в решающее для страны время. Тем самым они создавали подходящую обстановку для победы демократов на предстоявших выборах, что привело бы к отмене уже достигнутых завоеваний и заключению мира на условиях мятежников.

Ярко продемонстрированный в Кливленде раскол в лагере приверженцев Союза вызвал ликование среди демократов как на Севере, так и на Юге. «Политические события на Севере, — писал в это время президент Конфедерации Юга Джефферсон Дэвис, — благоприятствуют принятию некоторых действий, которые могли бы повлиять на настроения народа во враждебной секции. Точка зрения партии «демократы за мир» является вполне обнадеживающей, и представляется, что главным вопросом, который будет решаться на президентских выборах этого года, будет вопрос о том, продолжать или прекратить войну».17

Опасность, таившуюся в факте раскола, быстро осознали в Белом доме и в республиканской партии, называвшейся теперь партией Общенационального Союза. На следующий же день после закрытия съезда партии радикальной демократии в Кливленде «Нью-Йорк трибюн» пришла к выводу, что «избирательная платформа, представленная съездом в Кливленде, хотя и выдвинута от имени радикальных республиканцев, не послужит никакой другой цели, кроме оказания помощи и создания благоприятных условий для победы на выборах общего врага всех республиканцев».18

Через неделю после съезда в Кливленде 7 июня 1864 г. в Балтиморе прошел предвыборный съезд партии Линкольна — партии Общенационального Союза. После трех лет войны и ухода части радикалов к Фримонту это была уже не прежняя республиканская партия. Изменилось не только ее название, но и состав. Новые силы, пришедшие из различных регионов страны, пополнили ее ряды. Вместе с республиканцами старой закваски и умеренными аболиционистами здесь были широко представлены «демократы за войну», бывшие виги и даже незначительная группа американских национал-патриотов из партии «ничего не знающих». Наблюдательного помощника президента Линкольна А. Гуровски поразило присутствие на съезде «множества искателей выгодных должностей и контрактов, начальников почтовых отделений, лоббистов, претендентов на высокие государственные посты, редакторов газет». Только принимая во внимание этот состав участников съезда и «заключенные в его кулуарах сделки и розданные обещания, можно понять, — размышлял он на страницах дневника, — подлинный характер съезда».19

Съезд потребовал, чтобы правительство использовало весь потенциал и мощь страны для сохранения Союза и полного разгрома мятежников. Оценив «практическую мудрость президента» и «его непреклонную верность конституции», съезд вынес решение о необходимости принятия поправки к конституции о запрете рабовладения, осудил дискриминацию в армии и на флоте по расовому признаку, а также высказался за поощрение иммиграции и строительства железной дороги к тихоокеанскому побережью.20 С целью сохранения единства на выборах в программе было решено не поднимать вопрос о переустройстве мятежных штатов. Линкольн и губернатор Теннесси Эндрю Джонсон были выдвинуты кандидатами соответственно на президентский и вице-президентский посты. Многие радикалы, и среди них Бенджамин Уэйд, Тадеус Стивенc, Джордж Джулиан не доверяли демократу из Теннесси.21 Однако их молчаливое согласие выражало понимание ими насущной необходимости объединить все силы, борющиеся за сохранение Союза, включая и тех, которые шли в фарватере демократической партии.

Анализ программ, принятых в Кливленде и Балтиморе, показывает, что между ними не было принципиальных различий. Балтиморская программа была так отредактирована, что оставляла дверь открытой для возвращения сторонников Фримонта в партию Общенационального Союза. Единственной помехой на этом пути являлась личная неприязнь двух претендентов. Многие ветераны партии болезненно переживали раскол в своих рядах.

К расколу партии Союза привело накопившееся недовольство политикой правительства Линкольна среди ее радикального крыла. Некоторым была не по душе уступчивость в отношении пограничных штатов, поскольку согласно Прокламации 1 января 1863 г. освобождение не распространялось на 1 млн. рабов в пограничных штатах, медлительность в проведении военных операций, эмансипации и радикальных реформ. Других возмущало упорное опекание ряда, по их мнению, явно нелояльных лиц на высоких постах в Вашингтоне. Наиболее крайние из радикалов, как Уэндел Филлипс, на всю страну заявляли, что Линкольн, этот провинциальный юрист, не обладает ни одним из качеств, присущих дальновидным государственным деятелям. Филлипс характеризовал Линкольна как узурпатора, выражавшего интересы богатых подрядчиков и поставщиков оружия, спекулянтов землей и недвижимостью.22

Одновременно шла разнузданная кампания против Линкольна в прессе мятежников и их «медноголовых» пособников на Севере. Последние проклинали все мероприятия правительства и прилагали большие усилия, чтобы запятнать доброе имя президента. Какие только ярлыки не навешивали на него: политический шарлатан и изворотливый демагог, тиран и деспот, узурпатор и невежда. Уже на другой день после съезда в Балтиморе, назвавшего своими кандидатами. Линкольна и Джонсона, газета «медянок» «Нью-Йорк уорлд» запугивала читателей, утверждая, что в случае победы на выборах партии Союза страной будут править «два невежественных адвоката».

Хотя большая часть солидных газет Севера осуждала Линкольна за нарушение конституции и катастрофическую инфляцию, они все же в той или иной степени еще поддерживали Линкольна. Но уже в начале 1864 г. на страницах «Нью-Йорк трибюн» и других газет замелькали имена известных в стране лиц, которые, по их мнению, могли бы не хуже Линкольна справиться с обязанностями президента страны: генералы Батлер, Фримонт, Грант. В кулуарах конгресса, в разговорах и переписке, а затем и в прессе сначала негромко стали утверждать, что Линкольн — это уже «битая карта» в колоде действующих политических лиц Вашингтона. Сенатор Трамбал доверительно сообщал своему другу: «Существует опасение, что Линкольн слишком нерешителен и неспособен подавить мятеж. Не удивляйтесь, если возникнет движение в пользу другого деятеля, более энергичного и менее склонного доверить наших храбрых парней генералам, не склонным к решительным действиям».23

За политическими маневрами партии Союза внимательно наблюдали демократы. Большинство этой партии составляли умеренные. Они, как и Линкольн, считали, что главной целью войны является восстановление Союза. Но по вопросу о рабовладении эти демократы занимали особую позицию. Они полагали, что запрет рабства не следует ставить в качестве предварительного условия, так как это лишь затянет братоубийственную войну, а решить его позже, на мирных переговорах с Югом, когда умолкнут пушки. Умеренные демократы резко осуждали произвольные аресты, закрытие оппозиционных газет и другие неконституционные действия правительства.24

Таким образом, в тех исторических условиях значительное большинство демократической партии, несмотря на осуждение произвольных действий властей и расхождение по вопросу об эмансипации негров, в определенной степени могло поддержать Линкольна в борьбе за сохранение Союза. Но эта тенденция глушилась внутри самой демократической партии «медноголовыми», или «демократами за мир». Их неизменным требованием было: мир любой ценой. Они готовы были увековечить раздел страны и даже поддержать создание еще одной Конфедерации — Северо-запада. Эта фракция представляла тесно связанных с экономикой Юга финансистов, торговцев и посредников северо-восточных штатов. Их симпатии были на стороне южной конфедерации Джефферсона Дэвиса и плантаторов-рабовладельцев.

Искусные и чрезвычайно активные «демократы за мир» почти в каждом штате прибрали к рукам руководящие органы демократической партии и вовлекли в ее ряды многих, кто экономически пострадал от распада Союза и кто собственные выгоды ставил выше интересов страны. «Медноголовые» демократы не только организовали сильное сопротивление правительству в пограничных штатах, но и создали там и во многих штатах Запада разветвленную сеть секретных военизированных обществ, набирая туда всех недовольных25. «Медноголовые» не брезговали никакими методами, чтобы затруднить военные усилия Севера и оказать содействие мятежникам. Эти люди пытались сорвать мобилизацию молодых северян в армию, а солдат призывали к дезертирству.

Но если партия Союза, расколовшись на две фракции, уже провела два раздельных съезда, то демократы все еще выжидали, готовясь воспользоваться раздорами в рядах противника, любым промахом правительства или любой неудачей на фронте. Многое теперь зависело от того, как будут развиваться события на театре военных действий.

Летом 1864 г. в связи с неудачами на фронте судьба Союза оказалась под серьезной угрозой. Войска генерала У. Гранта, начавшие поход в Вирджинию, находились далеко не в лучшем положении. Герой Виксбурга столкнулся здесь с более дисциплинированным и опасным противником, чем ранее на западном фронте. Талантливые генералы Конфедерации почти ежедневными кровавыми боями изматывали его армию, и, несмотря на свою неукротимую энергию, Гранту пришлось отступить к берегам реки Джеймс и перегруппировать войска для осады Питерсберга и Ричмонда. Большое беспокойство вызвало в стране отсутствие каких-либо вестей от ушедшей в глубь Джорджии армии генерала У. Шермана. Газеты мятежников со злорадством пророчили, что армия янки неизбежно попадет в окружение и никогда не вернется домой.

Тем временем войска генерала южан Роберта Ли снова вторглись в северные штаты и погнали противника, неоднократно ими битого, через Мэриленд и Пенсильванию. Всадники генерала Джюбала Эрли, совершив дерзкий марш, прорвались к окрестностям Вашингтона. Взорвав железнодорожное полотно и перерезав телеграфные провода к северу от города, они двинулись по дороге к 7-й улице столицы, вблизи которой располагались правительственные здания, арсенал и хранился золотой запас. На случай эвакуации Линкольна охраной Белого дома без ведома президента был срочно послан пароход к речному порту на р. Потомак. Федеральную столицу спасли от позорной сдачи подоспевшие два корпуса Потомакской армии генерала Гранта.26

Многие политики и конгрессмены были деморализованы боязнью грядущего поражения. Война, с каждым днем уносившая жизни многих патриотов на фронтах и причинявшая бесчисленные бедствия и страдания их семьям в тылу, длилась уже четвертый год, а конца ей, казалось, не было видно. Тяготы войны вызывали не только усталость, но и недовольство, так как наряду с ухудшением материального положения основной массы населения происходило накопление богатства в руках кучки финансистов, спекулянтов и коррумпированных чиновников. В начале августа 1864 г. редактор «Нью-Йорк трибюн» писал Линкольну, что девять десятых американцев по горло сыты кровопролитиями и разрушениями и «жаждут мира, мира почти на любых условиях». Такая ситуация была на руку «медноголовым» демократам, стремившимся любым способом превратить недовольство разных слоев населения политикой правительства в оппозицию самой войне. Их пресса во всех бедствиях обвиняла Линкольна и требовала немедленного прекращения войны. «Мир прекратит бойню, — писала «медноголовая» «Нью-Йорк ньюс», — прекратит дальнейшую деморализацию, положит конец голодной оплате труда».27 В души северян закрадывались отчаяние и чувство безысходности. Многие теряли веру в своего президента. В памяти невольно воскрешались лишь ошибки и провалы в руководстве страной. Такие настроения среди северян как нельзя более способствовали пораженческой пропаганде «медноголовых» демократов. Их пресса и тайные политические организации распространяли слухи об окружении и уничтожении армии Шермана, раздували цифры потерь в войсках Гранта и проповедовали необходимость заключения «мира любой ценой».

В такой напряженной обстановке авторитет Линкольна продолжал падать. Этообстоятельство снова заставило ультрарадикалов, жаждавших заполучить другого, бескомпромиссного верховного руководителя, пойти на рискованные шаги. К концу августа их движение набрало такую силу, что было решено провести новый съезд в сентябре и заменить Линкольна другим кандидатом.28 В течение лета в Белый дом поступали тревожные вести из многих штатов. Так, из Мэриленда сторонники Линкольна сообщали, что» «администрация быстро теряет почву. Чтобы добиться положительного результата, нам следует много и усердно потрудиться, пока успех не окажется на нашей стороне, не обращаясь при этом к опытным и изощренным политикам».29 Противникам правительства в значительной мере удалось склонить общественное мнение в свою пользу в Пенсильвании, Иллинойсе, Индиане и Миссури.

Побывавшего на Среднем Западе помощника президента Джона Хэя поразило то, что жгучее желание одолеть мятежников и переизбрать Линкольна он наблюдал лишь среди земледельческого населения. «В городах же повсюду верховодят «медянки», а наши люди пассивны и только ворчат либо пали духом и преклоняются перед ними».30 В конце августа один из искренних сторонников президента редактор «Нью-Йорк таймс» Генри Реймонд вынужден был сообщить президенту ошеломившие его сведения: «Я нахожусь в длительной переписке с вашими верными друзьями в каждом штате и от них слышу лишь одно: против нас собирается огромная сила».31

Уловив настроения в большинстве штатов, руководство демократической партии пришло к выводу, что наступило время, когда нужно воспользоваться неудачами противника. Они учитывали все: раскол внутри партии Союза, неудачи на фронте, уныние, апатию и желание скорейшего мира в массах уставшего от тягот и невзгод народа. Но и перед демократами стояли задачи сплочения сил и привлечения избирателей на свою сторону. Их руководство старалось снять с обсуждения любые вопросы, которые могли способствовать внутренним трениям. Верно оценивая настроения северян, демократы-«медянки» маскировали свои истинные цели. Стремясь к примирению с мятежниками, они тем не менее уверяли, что выступают за войну до тех пор, пока она будет вестись за восстановление Союза. Их пресса утверждала, что безболезненное разрешение конфликта может быть достигнуто лишь путем отстранения от власти партии, которая не только показала себя неспособной вести успешную войну, но и усложняет достижение победы путем постановки вопроса об отмене рабства.

По мере развертывания избирательной кампании демократическая пресса все настойчивее требовала замирения с Конфедерацией без каких-либо условий. Призывая избирателей голосовать за демократов, газета «Нью-Йорк ньюс» разъясняла, что по главному вопросу, стоявшему перед страной — заключить мир или продолжать войну, — «демократы, выступающие за войну, и демократы, выступающие за мир, могут голосовать вместе… без ущерба для своих особых взглядов по другим вопросам».32 Объединение демократов всех фракций и оттенков почти наверняка, по оценкам современников, сулило им победу над расколовшейся партией Линкольна.

В последние дни лета, 29-31 августа 1864 г., демократы собрались в Чикаго на съезд по выдвижению кандидата в президенты. Основной пункт предвыборной программы гласил: «после четырех лет бесплодных попыток восстановить Союз военным путем… справедливость, гуманность, свобода и народное благосостояние требуют, чтобы немедленно усилия были направлены на прекращение военных действий, имея в виду созыв съезда представителей штатов или принятие других миротворческих мер с целью в возможно кратчайший срок восстановить мир на основе федерального союза штатов».33 Приняв такую платформу, съезд тем самым предлагал Югу перемирие без каких-либо условий. Без сомнения, мятежники не могли рассматривать это иначе, как знак победы Конфедерации.

Более того, в программе демократов фактически признавалось, что четырехлетняя бесплодная война была не только чудовищной ошибкой, вызвавшей разрушение страны, но и преступлением против своего народа. Такая позиция демократов была воспринята их противниками как измена общему делу восстановления Союза штатов. Отсюда и пошел гулять но страницам прессы термин «чикагская измена».

Кандидатом в президенты на съезде был выдвинут генерал Джордж Макклеллан, который находился не в ладах с правительством Линкольна после отстранения от командования Потомакской армией в 1862 г. Его кандидатура вызывала некоторое сомнение только у «медноголовых». Но в конце концов съезд единогласно проголосовал за Макклеллана. Во время заседания съезда в зал поступили сногсшибательные новости: о взятии федеральными войсками Атланты, победах в долине Шенандоа, захвате южного порта Мобил. Фортуна наконец улыбнулась войскам правительства. Измотанная летними боями армия генерала Гранта еще не сломила сопротивление мятежников, но новое пополнение каждый день усиливало его полки, расположенные вокруг осажденных Питерсберга и Ричмонда. Военные успехи Союза воочию продемонстрировали ложность основного вывода программы демократов о безрезультативности и бесполезности войны.

Сообщения с фронта повлияли и на содержание письма генерала Макклеллана в адрес демократической партии. Давая согласие на выдвижение его в президенты, Макклеллан после некоторых колебаний отверг требования ее платформы о немедленном прекращении военных действий без каких-либо условий. Отметив, что «никакой мир не может стать постоянным без восстановления Союза», Макклеллан подчеркнул: «Восстановление Союза является единственным условием для заключения мира — о большем мы не просим».34 Такое дезавуирование кандидатом в президенты основного положения предвыборной программы могло вызвать раскол в рядах демократов. «Медноголовые» из Огайо, Индианы, Иллинойса и Айовы приняли резолюцию, в которой война объявлялась неконституционным актом, и потребовали выдвинуть другого кандидата. Но у них уже не хватило времени на проведение этой процедуры. Чикагская платформа осталась официальным выражением взглядов партии.

Сложилась парадоксальная ситуация: функционеры партии проводили избирательную кампанию на платформе, требовавшей без каких-либо предварительных условий немедленного прекращения военных действий, а их кандидат в президенты написал на своем знамени, что «восстановление Союза во всей его целостности является и должно являться неизменным условием любого урегулирования конфликта».35 В результате демократы вступили в заключительную фазу предвыборной кампании в замешательстве. Действительно, несмотря на противоположные позиции по другим вопросам, оба кандидата в президенты от боровшихся политических сил — Линкольн и Макклеллан выступали как бы в унисон по самому важному вопросу — о войне и мире. Уже одно это обстоятельство сбивало с толку многих избирателей и заставляло их призадуматься.

Сразу же после съезда в Чикаго демократы развили бурную деятельность во всех штатах Севера. Критикуя курс правящей партии на освобождение рабов, их агитаторы подчеркивали, что эта мера является непреодолимым барьером на пути к миру в стране. Потоки клеветы и разоблачений обрушивались на виднейших деятелей партии Союза и президента страны. Памфлет под названием «Белый человек закован в цепи, а ниггер властвует» призывал «сбросить ниггеров с узурпированного ими трона и восстановить Союз».36 Большие усилия «демократы за мир» приложили к тому, чтобы убедить фермеров, рабочих, ремесленников и другие слои поддержать их на выборах. При этом их агитация была тонко рассчитана на нужды и чаяния каждого сословия и каждой компактно проживавшей этнической группы. «Медянки» сетовали на бедственное положение городских рабочих и ремесленников, виня в этом политику «безнравственного правительства» Линкольна. Статьи в их газетах, памфлеты и листовки запугивали горожан тем, что освобожденные черные рабы хлынут на Север и вытеснят белых рабочих.

Съезд демократов в Чикаго дал импульс к сплочению сторонников партии Союза. Один из радикальных лидеров отметил в начале сентября, что «колебания относительно поддержки Линкольна исчезают в связи с состоявшейся чикагской изменой».37 В новой политической обстановке многие из тех, кто летом группировался вокруг знамени Фримонта в противовес Линкольну, поторопились найти себе место среди приверженцев Линкольна и добились от Фримонта снятия своей кандидатуры.

Преодоление раскола партии Общенационального Союза позволило ей энергично провести кампанию по выборам. Известные всей стране лидеры и конгрессмены, те, кто еще вчера выступал против кандидатуры Линкольна, как, например, Уэйд и Генри Дэвис, Филлипс и Дуглас, и те, кто, критикуя его, оказывали ему поддержку, как Стивенс и Самнер, а также многие функционеры партии включились в борьбу за голоса избирателей. Они рассказывали о военном и политическом положении в стране. Лейтмотивом их речей звучал призыв объединить усилия всех граждан, независимо от их партийных симпатий, национальных и религиозных различий, для достижения главной цели — восстановления единства страны: «В настоящий момент забудьте о партиях. Все выступаем за нашу страну».38 Этот же призыв содержался в предвыборных брошюрах и памфлетах. Убеждая голосовать за Линкольна, ораторы втолковывали горожанам и сельским жителям, что «голос, поданный за Макклеллана, — это голос за Джефферсона Дэвиса. Голос за Линкольна принесет быструю победу и обеспечит мир».³⁹ Партия Союза построила избирательную тактику на разоблачении подлинных целей «демократов за мир», их явных и тайных связей с Конфедерацией, сумев развеять миф о том, что лидеры Конфедерации искренне стремятся к прекращению войны.40

Вклад в обеспечение победы Линкольна внесли лиги сторонников Союза. Возникшие еще в середине 1862 г., они за два года при негласной поддержке Белого дома41 превратились в самую надежную опору федерального правительства. Их возникновение было вызвано необходимостью для местного лояльного населения объединиться против уже существовавшей широкой сети тайных организаций сторонников южной Конфедерации. Местные лиги, действуя на непартийной основе и вдали от столичных политических интриг, неизменно оказывали поддержку федеральному правительству и наглядно демонстрировали нараставшее единство нации. Если многие лидеры и конгрессмены радикального толка колебались, поддерживать или нет Линкольна, и даже покинули его, создав еще одну партию, то избиратели, если они не были пассивны и не подверглись идеологической обработке «медноголовых», не колебались. Не дрогнули ряды местных приверженцев Союза и тогда, когда экстремисты из бывшей республиканской партии провели мощную антилинкольновскую кампанию, кульминацией которой стало выдвижение кандидатуры Фримонта.

В ряде штатов радикальные лидеры пытались поставить под свой контроль лиги сторонников Союза и использовать их тесные связи с местными жителями — потенциальными избирателями — в своих узкопартийных интересах. Но это им не удалось. Выступая в поддержку правительства Линкольна на митинге в Бостоне, один из его сторонников говорил: «Какие бы ошибки и промахи мы ни замечали в действиях правительства или думаем, что их видим, давайте на минуту отвлечемся от этого и учтем главное: даже в самом худшем случае лучше иметь хоть какое-то правительство, чем никакого».42 Многие избиратели соглашались с часто высказывавшимся в республиканской прессе мнением, что «следует дать возможность Линкольну завершить работу, которую он так хорошо начал».43

Еще за пять месяцев до съезда партии Союза в Балтиморе на собрании лиги сторонников Союза штата Теннесси в Нэшвилле, в котором участвовали также армейские офицеры и представители федеральных властей, была принята резолюция в поддержку выдвижения Линкольна и сенатора от Теннесси Эндрю Джонсона в президенты и вице-президенты. В некоторых штатах советы лиг сторонников Союза имели свои отделения в действующей армии. Одним из энтузиастов создания групп сторонников Союза в армейской среде был бригадный генерал У. Шерман.44

Уже в начале 1864 г. в поддержку кандидатуры Линкольна «как народного избранника» высказались съезды партии Общенационального Союза в Новой Англии и в штатах Пенсильвания, Индиана, Айова, Нью-Йорк, законодательные собрания Висконсина, Канзаса, Миннесоты, Калифорнии, крупная организация приверженцев Союза в Иллинойсе. Их единомышленники в Филадельфии не ограничились принятием резолюции и, не откладывая дело в долгий ящик, учредили Комитет 76-ти для выработки конкретных мероприятий по проведению избирательной кампании.45 Деньги на ее проведение были собраны среди группы патриотически настроенных промышленников, железнодорожных магнатов, патронов страховых обществ, директоров банков, профессуры, врачей, адвокатов и других членов Филадельфийского клуба сторонников Союза. Линкольн высоко оценил деятельность филадельфийской лиги сторонников Союза как «организации, свободной от политических пристрастий, вызванной к жизни чувствами высокого патриотизма».46

На этой основе ширилось движение за переизбрание Линкольна и по всей стране формировались лиги или ассоциации в поддержку Линкольна, клубы бескомпромиссных сторонников Союза и другие аналогичные организации. Деятельность этих объединений на местах шла в русле интересов партии Союза. Некоторые из них были созданы или поддерживались местными лидерами этой партии, хотя в нее формально лиги сторонников Союза не входили и ей не подчинялись. Лиги и ассоциации сторонников Союза не принадлежали к разряду тех эфемерных организаций, которые часто создавались только для «добывания» голосов избирателей и исчезали на другой день после выборов. Требования патриотических организаций в разных штабах имели некоторые отличия. Типичным являлось обращение лиги сторонников Союза к избирателям штата Нью-Йорк. В нем содержался призыв добиться переизбрания Линкольна на основе программы, включавшей требования: никакого мира, который привел бы к компромиссам по вопросу о свободе; безусловное предание суду мятежников и предателей; навсегда запретить рабовладение; энергичное и беспощадное ведение войны до тех пор, пока все это не будет достигнуто.47

В самый напряженный момент атаки на Линкольна со стороны партии радикальной демократии в Белом доме появилась делегация совета лиги сторонников Союза Нью- Йорка во главе с полковником Оливером Бирдом. Делегация заверила президента в искренней поддержке его позиции по вопросам войны и мира и сообщила, что национальный совет лиги разослал инструкцию местным организациям «предпринять все, что в их силах, чтобы обеспечить ваше избрание».48 В ответ усталый президент, бывший в курсе всех интриг ультрарадикалов против его кандидатуры на выборах, сказал: «Я не могу позволить себе, джентльмены, считать, что я лучший человек в стране. Но в связи с этим я хочу напомнить высказанное старым фермером- голландцем мнение о том, что не следует менять коней при переправе через бурлящий поток».49

Еще ранее секретарь совета лиги сторонников Союза Иллинойса заверил Линкольна, что его земляки остались верны своему президенту и, объединенные в 1300 местных советах лиги, составляли армию избирателей почти в 170 тыс. человек.50 Представители демократическо-республиканской рабочей ассоциации Нью-Йорка, где менее года назад имели место кровавые столкновения, также заверили Линкольна в стремлении сохранить единство страны. Благодаря за поддержку, Линкольн заявил, что в стране интересы ни одного сословия не затронуты так глубоко происходящими событиями, как интересы городских рабочих. Линкольн советовал им опасаться разногласий и национальной нетерпимости в своей среде и подчеркнул: «Сильнейшей связью между людьми, помимо семейных отношений, должна быть связь, объединяющая всех рабочих — трудящихся всех наций, языков и племен».51

Участие в лигах и ассоциациях сторонников Союза видных политиков, бизнесменов и лиц свободных профессий обеспечило разработку новых подходов и программ для решения насущных проблем в разных штатах, а пресса вела их пропаганду. В тысячах общин проводилась кропотливая работа по разъяснению политической и военной обстановки в стране. Все усилия местных лиг были направлены на то, чтобы увеличить число друзей федерального правительства. Один из путей к этому лежал через поднятие уровня понимания простыми людьми происходивших событий, преодоление равнодушия избирателей и воспитание патриотических чувств. Только на местах хорошо знали настроения людей. Поэтому перед активистами стояла деликатная задача убедить тех, кто в душе был патриотом, сделать правильный выбор. Направляя внимание на основную цель — сохранение Союза, многие местные лиги оказались в состоянии избежать перенесения внутрипартийных и межпартийных раздоров на свои собрания.

Гибкая тактика лиг сторонников Союза позволила многим «демократам за войну» и тем, кто находился под их влиянием, отойти от демократической партии и поддержать на выборах кандидатуру Линкольна. В обращении к избирателям эти демократы призывали выступить на выборах вместе со сторонниками партии Союза и соответствующим образом ответить на «огонь «медянок» в тылу».52 В совместных дискуссиях обсуждались новые компромиссные положения, приемлемые как для радикалов-аболиционистов, так и для их противников в демократической и республиканской партиях. Большая работа проводилась в поддержку военных усилий: содействие набору добровольцев в армию, который стимулировался выдачей вознаграждения от местных властей, сбор денег, теплых вещей и подарков солдатам к Рождеству. Лиги сторонников Союза создавали группы по закупке предвыборной литературы для распространения среди населения. В прифронтовой полосе и в районах, где «медянки» проявляли особую активность, приверженцам Союза пришлось обзавестись собственными боевыми отрядами для защиты от рейдов мятежников и провокаций со стороны вооруженных групп «Рыцарей золотого круга». За получением оружия советы лиг обращались к губернаторам штатов. В штатах, расположенных в глубоком тылу, например, в Новой Англии, ополченцы из состава лиг сторонников Союза были готовы оказать вооруженную поддержку местной администрации для подавления любого антиправительственного выступления и наведения порядка. Лиги не оставляли без внимания жалобы жителей на мошеннические проделки федеральных чиновников и владельцев магазинов, поднимавших цены на продукты и товары первой необходимости.

Особое внимание советы лиг сторонников Союза уделяли подбору кандидатов на выборные должности в конгресс и законодательные собрания штатов. Рекомендовались только те, кто выступал за целостность Союза. Один из советов Новой Англии настоятельно требовал от местных лиг держать под контролем процесс выдвижения на важные и влиятельные посты местного и федерального уровня и добиваться отстранения с таких постов всех, кто связан с «медноголовыми» или движим мотивами личной наживы. Местные лиги и ассоциации создавали группы но разработке конкретных мероприятий в связи с приближавшимися выборами. На собраниях проводились беседы и читались лекции на актуальные темы. Поступавшие из центра циркуляры рекомендовали больше внимания уделять распространению предвыборной литературы и проведению политических бесед с населением окрестных ферм и поселков. Некоторые лидеры движения, особенно в южных частях Огайо, Индианы и Иллинойса, были серьезно озабочены тем, что если лиги не получат поддержки и партия Союза потерпит поражение, то страна окажется под властью «честолюбивых и безрассудных людей».

В Бостоне, Нью-Йорке и Филадельфии действовали общества по публикации патриотической литературы. Авторы брошюр, лекций, листовок никогда не уклонялись от самых острых и часто неприятных для правительства тем. На документах и жизненных фактах они разъясняли причины и последствия предпринятых правительством действий, в частности непопулярных и ошибочных. Имея в виду произвольные аресты и ограничения свободы печати, один из ораторов на митинге в Нью-Йорке сказал: «Если президент даже ошибается, все равно мало кто ставит под сомнение чистоту его целей и помыслов и искренний патриотизм».53

Основными направлениями агитационных материалов были: призыв к поддержке правительства Линкольна, оправдание ограничений гражданских свобод, доказательство того, что Юг, а не Север навязал стране братоубийственную войну. Подчеркивалось, что южная аристократия ведет классовую борьбу против демократии.

В серии памфлетов на тему «Свобода, Мир и Союз идут вместе, и одно не может существовать без другого» их автор предупреждал, что сохранение плантационной системы Юга с ее рабским трудом приведет к гибели свободных земледельцев на Севере. В полемике с демократами активисты партии Союза избегали оскорблений их кандидата в президенты США, сосредоточивая внимание на выявлении истинных целей демократической партии, скрытых за туманными формулировками ее предвыборной платформы. Вся предвыборная деятельность партии Союза была направлена на объединение различных слоев, групп и классов под знаменем единства страны. Брошюры и памфлеты проникали в самые удаленные поселения пионеров, доходили до солдат и офицеров сражавшейся армии. В связи с раскрытием чикагского заговора «медноголовых» демократов и их связей с мятежниками на первый план агитационной работы партии Союза выдвинулась тема предательства общенациональных интересов. Ей уделялось центральное место на митингах и страницах прессы. Молниеносно появились памфлеты «Большой северный заговор Ордена золотого круга», «Христианство, измена и рабство».

После ликвидации раскола в партии Союза ее пропагандистская машина стала действовать более эффективно. Национальный совет лиги сторонников Союза решительнее, чем прежде, влиял на работу своих отделений на местах. Он не только способствовал образованию новых организаций и распространению предвыборных материалов, но и начал координировать совместные действия местных лиг в предвыборной гонке. В ней учитывался каждый голос избирателя. Во многих штатах составлялись списки нелояльных граждан, а также тех, чье прошение о приеме в лигу было отвергнуто. Один раз в месяц отчеты местных лиг о ходе подготовки к президентским выборам направлялись секретарям лиг штатов, а те докладывали Национальному совету лиги в Вашингтоне. Национальный совет руководил распространением предвыборной литературы по всем штатам. Специальные обращения на немецком и других иностранных языках предназначались для привлечения голосов недавно натурализовавшихся граждан США.54

За месяц до выборов только Филадельфийское бюро публикаций успело издать и разослать по стране 17 новых политических памфлетов. Один из них характеризовал августовский съезд демократов в Чикаго как «съезд трусов и предателей». Другой содержал ярко написанный призыв «Почему трудящийся человек должен переизбрать Авраама Линкольна», а в памфлете «Линкольн и Макклеллан» популярно разъяснялось, что ждет страну в случае победы на выборах последнего. В сплочении патриотических сил участвовала и «Газета лиг сторонников Союза», выходившая в октябре дважды в неделю тиражом 50 тыс. экземпляров. По мере приближения дня голосования лиги чаще проводили митинги, факельные шествия и демонстрации в поддержку Союза. В умах избирателей происходил процесс осознания того, что победа и восстановление Союза могли быть достигнуты лишь энергичными и совместными действиями всех сторонников единства страны.

За две недели до выборов Национальный совет лиги сторонников Союза оповестил местные организации, что победа уже близка, и призвал всех патриотов «пересилить в себе местнические и личные предубеждения» и предпочтения и избрать испытанных и опытных общественных деятелей: «В настоящий момент, когда против вас выступает мощный и коварный враг, не следует менять лидеров».55

Призыв партии Союза удалось донести до сознания народа, и нация сделала свой выбор: 8 ноября 1864 г. 4 млн. американских мужчин опустили бюллетени на тысячах избирательных участков. Впервые в истории цивилизации простым труженикам была предоставлена возможность открыто высказаться «за» или «против» продолжения тяжелейшей войны. Борьба за мир, свободу и права человека велась сразу на двух фронтах: внутреннем — путем избирательного бюллетеня и пушками — на полях сражений. Их равнодействующая определила жизненную судьбу нации.

Линкольн получил 2,2 млн. голосов избирателей и 212 голосов выборщиков; Макклеллан соответственно — 1,8 млн. и 21, то есть Линкольн получил на 400 тыс. голосов больше. Этот перевес был бы еще более показательным, если бы около 1 млн. солдат действующей армии имели возможность участвовать в выборах. Так, в полевом лагере 18-го полка штата Огайо за партию Союза отдали голоса 1035 солдат, а за «медноголовых» демократов — лишь 34.⁵⁶ Все же более 150 тыс. солдат смогли проголосовать. Из них 117 тыс. предпочли Линкольна генералу Макклеллану. Детальный анализ итогов выборов показал, что хотя эти 117 тыс. голосов не увеличили число выборщиков президента, но именно они решили дело в пользу восьми кандидатов в конгресс от партии Союза, которые оказались бы за бортом при голосовании лишь местных избирателей.57 В новом составе конгресса партия Общенационального Союза получила 191 место, а демократическая партия — 52. Командующий армией Союза генерал Грант телеграфировал вновь избранному президенту Аврааму Линкольну: «Эта победа важнее для страны, чем выигранное сражение».

Победе на выборах 1864 г. предшествовали три долгих года войны, поражения на фронте, мятежи в тылу. Страна погружалась в отчаяние. В рядах самой республиканской партии нарастало тайное движение армии за снятие кандидатуры Линкольна и замену его другим лидером, который привел бы к победе в войне. И это делали люди, еще недавно считавшиеся его друзьями и союзниками, а теперь взиравшие на него как на «битую карту» в колоде действующих политиков. Даже в составе конгресса нашлось всего несколько человек, готовых поддержать его военную и политическую программу.

Но планам противников Линкольна не суждено было сбыться. В водовороте событий и политических распрей президент тонко улавливал настроения и чаяния северян. Он, будучи дальновидным и прагматичным политиком, давно искал пути объединения людей с разными политическими симпатиями во имя сохранения Союза. После победы демократической партии на выборах в конгресс 1862 г. Белому дому стало ясно, что «политическая сила, выступающая против правительства (на Севере. — Г.К.), представляет большую опасность, чем любая из боевых армий Конфедерации».58

С молчаливого согласия Линкольна среди местного населения северных штатов создавались организации, которые вскоре получили название «Лиги сторонников Союза». В политической жизни страны лиги без излишней шумихи быстро превратились в самую надежную опору администрации Линкольна и его партии. Но они не являлись простыми придатками этой партии. Каждая из них вырабатывала свои принципы и ставила специфические цели. Местные лиги не только получали рекомендации и указания из Национального совета лиги, но и сами направляли туда свои резолюции. Движению сторонников Союза Линкольн придавал большое значение. За несколько месяцев до выборов президент особо подчеркнул, что общества сторонников Союза «свободны от политических предубеждений и при своем возникновении руководствовались патриотическими мотивами высшего порядка».59

Выборы 1864 г. показали, что без объединения своих активных сторонников и кропотливой разъяснительной и организационной работы среди населения переизбрание Линкольна едва ли состоялось. Лиги сторонников Союза явились не только «чрезвычайно мощным средством в проведении избирательной кампании и… сплачивающим центром для всех других слоев населения».60 Они сыграли значительную роль в развитии общественного сознания северян, в мобилизации народа для подавления мятежа и восстановления национального единства. Местные патриотические общества, насчитывавшие в конце 1864 г. более 1 млн. человек, вместе с принявшими участие в выборах солдатами обеспечили успех партии Общенационального Союза и переизбрание Линкольна президентом на второй срок. Волеизъявление народа, состоявшееся в один из самых напряженных моментов гражданской войны, приблизило ее победоносное окончание. Президент и его партия в конгрессе имели теперь квалифицированное большинство в две трети голосов для законодательного закрепления результатов победы.

• 1
   Civil War History, June 1962, p. 118.
• 2
   Zornow W.F. Campaign Issues and Popular Mandates in 1864. — Mid America, October, 1953, p. 211.
• 3
  The Sherman Letters. Ed. by R.S. Thorndike. New York, 1894, p. 227.
• 4
   Austin O P. The Public Debt of the United States, 1791-1902. — The North American Review, November, 1902. p. 701-707.
• 5
   Mitchell W.C. Gold, Prices and Wages under the Greenback Standard. Berkeley, 1908, p. 4.
• 6
   Сэндберг К. Линкольн. M., 1961. с. 559.
• 7
   McPherson J.M. The Battle Cry of Freedom: The Civil War Era. New York, 1988, p. 865.
• 8
   History of American Presidential Elections. Ed. by A.M. Schlesinger Jr. et al., v. l-4. New York, 1974.
• 9
   Roland Ch.P. An American Iliad: The Story of Civil War. Lexington, 1991; Paludan Ph.S. «A People’s Contest»: The Union and the Civil War. New York, 1988; McPherson J.M. Ordeal by Fire: The Civil War and Reconstruction. New York, 1982, p. 437—458; idem. The Battle Cry of Freedom, p. 771-806; idem. A Lincoln and the Second American Revolution. New York, 1990, etc.
• 10
  Иванов РФ. Линкольн и Гражданская война в США. М., 1964, с. 429-453.
• 11
  Zornow W.F. Lincoln and the Party Divided. Norman, 1954.
• 12
  The Collected Works of A. Lincoln. Ed. by R.P. Basker, v. 1-9. New Brunswick, 1953-1955; v. 4, p. 194.
• 13
  Documents of American History. Ed. by H.S. Commager, v. 1, p. 430-431.
• 14
  McPherson E.A. Political History of the USA during the Great Rebellion. Washington, 1866. Reprint: New York. 1972, p. 413.
• 15
   The Rebellion Record, v. 1-11. New York, 1864-1869; v. 3, p. 33.
• 16
   Zornow W.F. The Cleveland Convention, 1864. — Mid America, January 1954, p. 49.
• 17
   Norton L. War Elections, 1862-1864. New York, [s.a.], p. 39.
• 18
   The New York Tribune, 1. VI. 1864.
• 19
  Gurowski A. Diary, v. 1-3. Washington, 1866, v. 3, p. 253.
• 20
   Documents of American History, v. 1, p. 435-436.
• 21
   Julian G.W. Political Recollections. Chicago, 1884, p. 243.
• 22
  Shervin О. Prophet of Liberty. The Life and Times of W. Phillips. New York, 1958, p. 227.
• 23
   Сэндберг К. Указ. соч., с. 430.
• 24
   Ross E.D. Northern Sectionalism in the Civil War Era. — Iowa Journal of History and Politics. October 1932, p. 482-483.
• 25
   Эти общества в каждом штате назывались по-разному: «Рыцари золотого круга», «Общество взаимной защиты», «Кружок чести» и др. Но руководились они из единого центра и тесно сотрудничали с мятежниками Юга.
• 26
   Бурин С.Н. На полях сражений Гражданской войны в США. М., 1988, с. 148-149.
• 27
   Norton L. Op. cit., p. 37.
• 28
   «То the People». Circular Issued by John S. Stevens. New York, September 5, 1864. — Library of Congress, Washington, Manuscript Division (далее — LCW MD), Lincoln Papers, v. 167, Sh. 35959.
• 29
   J. Armitage to J.M. Edmunds. July 31, 1864. — LCW MD. Lincoln Papers, v. 163, Sh. 34892-34893.
• 30
   Diaries and Letters of John Hay. New York, 1939, p. 211-212.
• 31
   H.J. Raymond to Lincoln. Aug. 22. 1864. — LCW MD, Lincoln Papers, v. 165, Sh. 35478-35481.
• 32
   Science and Society, v. 8, № 4, 1944, Fall., p. 320.
• 33
  Zornow W.F. Lincoln and the Party Divided, p. 132-133.
• 34
   Luugel А. The U.S. during the Civil War. Bloomington, 1961, p. 54-55.
• 35
   Zornow W. Lincoln and the Party Divided, p. 139.
• 36
   Science and Society, v. 8, № 4, 1944, Fall., p. 325.
• 37
   Memoir and Letters of Charles Summer. lid. by E.L. Pierce, v. Boston, 1877; v. 4, p. 199.
• 38
   Lieber F. No Party Now; But All for Our Country. New York. 1864.
• 40
  The Collected Works of A. Lincoln, v. 10, p. 189, 191.
• 41
  Lincoln’s Third Secretary: The Memoirs of W.O. Stoddard. New York, 1955, p. 99, 100.
• 42
   The Duty of Supporting the Government in the Present Crisis of Affairs. Boston, 1864.
• 43
   The New York Herald, 24. XII 1863.
• 44
   Union Club of Memphis to W.T. Sherman. Dec. 17, I862.-LCW MD, W.T. Sherman Papers.
• 45
   G.H. Boker to C.A. Dana. Jan. 29, 1864. — LCW MD, Lincoln Papers, v. 140, Sh. 29936.
• 46
   Lincoln Herald. December, 1944, p. 41.
• 47
   Address of the Unconditional Union Central Committee for the City and County of New York. New York, 1864.
• 48
   LCD MD, Lincoln Papers, v. 160, Sh. 34350-34352, 34374.
• 49
  The Collected Works of A. Lincoln, v. 7, p. 383-384.
• 50
   A.S. Miller to A. Lincoln, april 10, 1864. — LCW MD, Lincoln Papers, v. 168, Sh. 36133.
• 51
   The Collected Works of A. Lincoln, v. 8, p. 259-260.
• 52
  Leaflet of the War Democracy Wing of the Union Party, 1864. — LCW MD, Lincoln Papers, v. 153, Sh. 32840.
• 53
  Union League of America (далее — U.L. of A.) Proceedings. New York, 1864; Silvesno CM. N011 but Patriots. Ph.D. Diss. Univ. of Wise.. 1959, p. 137.
• 54
   New York Union Leaque Club. Report, 17. X. 1864. New York, 1864.
• 55
   Appeal to Brothers. Union League of America, Confidential. October, 18, 1864. — LCW MD, Lincoln Papers, v. 174, Sh. 37382-37383.
• 57
  Roland Ch.P. An American Iliad: The Story of the Civil War, p. 196.
• 58
   Stoddard W.O. Inside the White House in War Times. New York, 1890, p. 133.
• 59
   Condensed History of the Union League of Philadelphia. Philadelphia, 1915, p. 23.
• 60
   Resolutions Adopted by the National Union League of America. Washington, 1864, p. 5.